Волчья хватка-2 - Страница 31

Он сделал несколько шагов на этот звук и в темноте чуть не споткнулся о мёртвого офицера, ничком лежавшего на земле. И только тогда рассмотрел белеющее пятно лица Коперника, прислонившегося к дубу.

Савватеев включил фонарик, и оказалось, что лицо не такое и белое, а скорее сине-серое, уже заплывшее: от глаз остались щёлки, из носа по губам и подбородку текла кровь.

— Как это произошло? — он перевернул бойца на спину, посветил в лицо.

У Коперника начинались рвотные позывы, он стоял, держась за дерево, качался, как пьяный, и плевался — вероятно, было сильное сотрясение мозга.

— Мужик этот… — хлюпающим голосом выдавил он. — Боец наехал, как приказано… А он его сначала, потом меня…

— Какой мужик?

— Ну, старик… Ходит — подпрыгивает…

— Чем?

— Не видел… Нос проломил, может, кастетом…

— Кастетом?! — неожиданно для себя заорал Савватеев. — У старика с опятами кастет? Ты что мелешь?..

Офицер вздрогнул всем телом, словно от удара током, издал хрипящий звук, задышал, и это воскрешение привело Савватеева в чувство. Он положил бойца на бок и встал.

— Дальше что? — спросил он у Коперника.

— Не помню… Отключился… В глазах сверкнуло и все…

— Оружие где?

— У меня… Когда очнулся, думал… Нет, не взял оружие… Только корзины старух.

— Ничего не понимаю…

— Голова болит…

— А, так вам и надо! Позор!.. — Савватеев оборвался на полуслове, поняв, что снова заводится. — Ладно, потом разберёмся. Сейчас обоим в машину и в ближайшую больницу.

Он связался с Вараном, велел прислать двух бойцов и пошёл назад, к базе, теперь уже почти уверенный, что Каймак убит и закопан где-то здесь. И никакой политики нет, чистая бытовуха: приехали крутые бандиты, возник конфликт с местными, и этот или какой-нибудь другой дедок стукнул холёного борца за права человека. Потом была разборка, и хозяин базы убежал за рубеж…

Думая так, Савватеев ловил себя на мысли, что все время прибавляет скорости, борется с желанием оглянуться и часто, как-то конвульсивно передёргивается от знобящего детского страха. Дубрава давно уже осталась позади, но испытанные там ощущения, словно рой комаров, все ещё вились над разгорячённой головой.

Вероятно, грибники с егерем преспокойно улеглись спать, по крайней мере, света в окнах крестьянской избы не было, а собаки выпущены из вольера. Стоило подойти поближе, как поднялся суматошный лай, а крупная немецкая овчарка пыталась перепрыгнуть изгородь. Бойцы рассредоточились по опушке леса вдоль забора и практически перекрыли базу. Теперь оставалось подержать её обитателей в напряжении до утра, и если преступник здесь, то не выдержит и постарается выскочить из западни. Самое невыносимое положение сейчас для человека, причастного к убийству, — неизвестность, неясность обстановки, и чем больше возникнет у него вопросов, тем сильнее он взвинтится и, потеряв хладнокровие, если не побежит, то обязательно чем-то выдаст себя.

Надо было поджечь на воре шапку…

Дорога к базе и обход постов несколько успокоили Савватеева, по крайней мере, что-то начинало проясняться, и это совсем неплохо, что один из обитателей базы клюнул на провокацию с отобранными у женщин корзинами и проявил агрессию. Теперь есть официальная причина рано утром захватить базу и задержать всех, там присутствующих.

Савватеев устроился на берегу, чтобы видеть пристань базы и всю её часть, выходящую к реке. Первый час тишины и покоя прошёл в напряжённом ожидании, но за это время ничего не шелохнулось, не скрипнуло, а гладь воды в реке все более казалась ледяной. На втором часу он ощутил, что его клонит в сон и подгибаются ноги, поэтому сначала присел под тополь, а потом и вовсе прилёг в густую осеннюю траву. Поборовшись с дремотой несколько минут, он на мгновение закрыл глаза и тотчас утратил реальные ощущения, поскольку услышал пронзительный детский плач.

— Не встану! — решил он для себя.

— Олег, ты слышишь? — это был сонный голос жены. — Тебе звонит Крышкин!

Она не могла знать его! К тому же Крышкин ровным счётом ничего не знал о Савватееве из-за слишком большого различия в служебном положении, никогда бы не стал звонить домой да ещё и представляться. Ему поручено провести рядовую анонимную экспертизу, которые он проводит десятками, и написать обыкновенное заключение, ответив кратко и определённо — да или нет…

— Проснись, Олег! — трясла его жена. — Неужели ты заказал Крышкину генетическую экспертизу? И ты опустился до такого?..

Савватеев встряхнулся и вместо крика и голоса жены услышал звонок служебного сотового телефона, спрятанного во внутренний карман, — личные никогда на операции не брали, чтоб не отвлекаться.

Сон был в руку.

— Олег, я волнуюсь, — с привычным недовольным звоном проговорила жена. — Ты когда дома будешь?

— Света, я в командировке, — чувствуя себя застигнутым на месте преступления, сказал он. — Разве тебе не позвонили?

— Нет, — односложно и гнусаво от слез ответила Светлана. — Мог бы предупредить…

Мимолётный сон будто сдул прежнюю решимость.

— Сам не знал! — пробурчал Савватеев.

— Я не верю тебе.

— Чему не веришь? Что я в семистах километрах от Москвы?

— Звонила тебе на работу… Там все время отвечает женщина!

Лучший способ защиты — нападение, и Светлана это давно уяснила…

— Квартирантку пустил! — огрызнулся Савватеев.

— Почему она так разговаривает со мной?

— Как — так?

— Это твоя любовница?

Оправдываться было бессмысленно, однако он попробовал:

— Ты прекрасно знаешь: когда я в командировке, отвечает секретарь.